Соединительная ткань

   Интервью с заведующим лабораторией соединительной ткани Центрального научно-исследовательского института травматологии и ортопедии им. Н. П. Приорова доктором медицинских наук, профессором Николаем Петровичем Омельяненко.

– Николай Петрович, Вы – известный морфолог. Чем занимается наука морфология?

   – Морфология занимается структурой. Morphos – структура, logos – наука. В медицине это структура клеток, тканей и органов нашего организма.

– Направление Ваших исследований – соединительная ткань. Расскажите, пожалуйста, что она из себя представляет?

   – Соединительная ткань – это уникальная ткань, которая объединяет наш организм в единое целое. Все органы и ткани объединены этой тканью. Она выполняет интегрирующую функцию для всего организма. Форма нашего тела и его отдельных частей: рук, ног, головы, корпуса – определена свойствами именно этой ткани. Такие анатомические образования головы, как нос и ушные раковины, во многом формирующие нашу внешность, почти полностью состоят из соединительной ткани. Кроме того, соединительная ткань участвует в огромном количестве метаболических процессов: регулирует их и служит основой при восстановлении поврежденных органов и тканей. Основа из соединительной ткани определяет форму органа, восстановленного после повреждения. Именно поэтому соединительная ткань имеет очень большое значение для нашего организма. Соединительная ткань состоит из двух основных компонентов: клеточных элементов и межклеточного матрикса. Первые синтезируют межклеточный матрикс и участвуют в его структурировании (построении элементов). Именно межклеточный матрикс соединительной ткани выполняет ее основные функции. Клеточные элементы имеют весьма разнообразную форму и строение в зависимости от места, где находится соединительная ткань. Так же разнообразны и компоненты межклеточного матрикса.

– То есть соединительная ткань содержится во всех тканях и органах? И в каком количестве?

   – Да, совершенно верно. А что касается содержания соединительной ткани в разных органах, то оно различается. Например, в кожном покрове – а точнее в дерме – ее около 90% без учета воды. Хрящи – это 100%-ная разновидность соединительной ткани, кости на 95% состоят из коллагеновых волокон и минералов, а сухожилия – примерно на 95% из коллагеновых и эластических волокон, которые являются элементами соединительной ткани. Мышца крепится к окружающему и пронизывающему ее каркасу, который состоит из волокнистой соединительной ткани. Если убрать каркас, то от мышцы останется клеточная масса. Что касается сосудов, то чем они крупнее, тем больше в них соединительной ткани.

– А в органах она есть? И в каком количестве?

   – Да, есть. А количество зависит от органа. Например, печень состоит из каркаса из соединительной ткани, на который крепятся клетки печени. Естественно, клетки составляют основную массу органа. То же относится к селезенке или поджелудочной железе – конечно, в них больше специализированных клеток, которые выполняют свою функцию, но их все равно поддерживает каркас из волокнистых элементов соединительной ткани.

– Я знаю, что у Вас издана уникальная книга «Соединительная ткань» в двух томах, и она должна выйти в ближайшее время в США.

   – Она издана в России в 2009–2010 годах, но уже в декабре этого года или в январе будущего должна выйти в США. Ну а что касается уникальности, то это не совсем так. Но это единственное пока издание, в котором рассмотрены все основные вопросы, касающиеся соединительной ткани. В нем, с одной стороны, представлены результаты новых фундаментальных исследований в этой области: по морфологии соединительной ткани, гистофизиологии, биохимии, молекулярной биологии. С другой стороны, в монографии собраны данные, которые уже были опубликованы в разных источниках. В нашу задачу входило соединить новые сведения с уже известными и дать единое представление о соединительной ткани. В книге изложены самые последние результаты, которые получены в процессе написания книги. Мы все время включаем в нее новые данные, потому что исследование – это непрерывный процесс. Поэтому в американском издании будут материалы, которые вообще еще нигде не опубликованы. В книге 350 иллюстраций, и все они – авторские.

– А какое практическое значение имеют исследования в области соединительной ткани? Каким специалистам это необходимо знать?

   – По моему мнению, вопросы, касающиеся соединительной ткани, должны быть интересны практически всем специалистам: ортопедам-травматологам, дерматологам, ревматологам, стоматологам, косметологам, геронтологам. Выдающийся советский ученый академик Богомолец говорил: «Человек имеет возраст своей соединительной ткани». Врачи всех специальностей на практике сталкиваются с этой тканью. С моей точки зрения теоретика, интерес к фундаментальным научным знаниям во многом определяет интеллектуального врача. Что такое интеллектуальный врач?Это специалист, который опирается в своей работе на базовые медицинские и биологические науки: морфологию, физиологию, патофизиологию, биохимию и, следовательно, видит и понимает состояние пациента гораздо глубже, чем его коллега, просто ставящий диагноз по стандартному набору симптомов. Я как теоретик-морфолог имею право так утверждать, потому что 10 лет проработал врачом неотложной помощи (ночным дежурантом) по совместительству и после этого еще четверть века – специалистом по восточной медицине (несколько лет работал во Вьетнаме, где и получил знания в этой интереснейшей области медицины). И знание базовых теоретических дисциплин очень помогало мне в работе практического врача.

– Но наверное есть и специфические заболевания, вызванные поражением соединительной ткани?

   – Да, конечно, и их очень много. Это так называемые коллагеновые болезни, или коллагенозы: системная красная волчанка, системная склеродермия и дерматомиозит, ревматизм, ревматоидный артрит. Это очень серьезные заболевания, при которых поражаются и внутренние органы. Ими занимаются специалисты-ревматологи. Я же непосредственно не занимаюсь заболеваниями соединительной ткани. Наша задача – разработка методов оптимизации восстановительных процессов после повреждения тканей опорно-двигательного аппарата. Это переломы или дегенеративные изменения, которые приводят к повреждению соединительной ткани или основы какого-то органа (кости) или его части – хряща. Как полноценно восстановить поврежденные ткани и как стимулировать регенеративные процессы – вот основная цель нашей работы. Мы занимаемся разработкой новых методов на основе тех фундаментальных знаний, которые получаем при научных исследованиях. Мы тесно связаны с клиникой, поэтому фундаментальные знания переносятся непосредственно в практическую плоскость. Все это осуществляется на базе нашего института – Центрального института травматологии и ортопедии им. Н. Н. Приорова.

– Расскажите, пожалуйста, о последних разработках в этой области.

   – Сейчас мы проводим большую серьезную работу по использованию стромальных клеток костного мозга. Возглавляет эти исследования директор института Сергей Павлович Миронов, академик РАН и РАМН. Это принципиально новое направление, и данные, которые мы получаем и при фундаментальных исследованиях, и в клинике, не имеют аналогов ни в России, ни в мире. В чем заключаются исследования? Мы выделяем стромальные (соединительнотканные) клетки из костного мозга пациентов (в данном случае наши пациенты – это дети), культивируем их, т. е. размножаем до необходимого количества, и в последующем делаем инъекции этих клеток в костные регенераты, которые медленно и плохо формируются в процессе заживления поврежденных костей. Такая клеточная терапия значительно, на 30–40%, ускоряет процесс заживления, а в ряде случаев спасает детей от ампутации конечности или пожизненной инвалидности. Наша методика является сугубо оригинальной – ни в одной стране мира такую технику не применяют. Мы ее разработали и полностью обосновали как теоретически, так и в эксперименте. Это чисто наши разработки, и мы отчасти гордимся тем, что у нас есть возможности самим предлагать что-то новое, а не смотреть в сторону Запада. К сожалению, отсутствие законодательства по клеточным технологиям тормозит процесс их внедрения в клиническую практику.

– То есть Вы занимаетесь клеточными технологиями? Вы можете рассказать о вашем сотрудничестве с Покровским банком стволовых клеток?

   – Да, мы планируем совместные исследования с Покровским банком стволовых клеток. Работа в этом направлении уже начата. Сейчас основные исследования касаются возможного восстановления поврежденного хряща непосредственно у пациентов. И уже готовится экспериментальная база под эту работу. Но мы не исключаем, что в дальнейшем расширим область нашей совместной деятельности.

Журнал «ТОП клиники» № 3(18) 2013